«Создавая выставку, нужно постараться подумать обо всех посетителях»

Материал подготовлен Молодёжной редакцией проекта «Друзья Петербурга» в рамках партнёрства с ГМЗ «Царское Село»

Лаборатория «Друзей Петербурга» по созданию инклюзивного аудиогида для Зубовского флигеля стала продолжением совместного проекта с ГМЗ «Царское Село», цель которого — развитие инклюзивной культуры в музейном пространстве.  

О том, как тифлокомментарии делают музей более доступным, какую роль в развитии инклюзивной культуры играет молодёжь и почему так важен принцип гостеприимства, в интервью редакции «Друзей Петербурга» рассказала куратор лаборатории Юлия Тугаринова. 

Как появилась идея лаборатории по созданию инклюзивного аудиогида и что было самым важным на старте?

Идея возникла как логичное продолжение работы по адаптации личных апартаментов Екатерины II в Зубовском флигеле для слабовидящих и незрячих посетителей. Сначала музей-заповедник «Царское Село» в рамках совместного проекта с «Друзьями Петербурга» подготовил тактильные копии и модели.

Однако одних макетов оказалось недостаточно — для полного восприятия пространства нужны были тифлокомментарии. Создание аудиогида стало следующим естественным шагом. Тифлокомментарии к тактильным экспонатам и интерьерам флигеля предоставлены в открытом доступе в интернете. Это позволяет незрячим и слабовидящим посетителям не только дистанционно познакомиться с музеем, но и после очной экскурсии повторно погрузиться в атмосферу дворца, прослушав описания ещё раз. 

Кроме того, готовые тифлокомментарии стали для экскурсоводов методической базой, облегчив подготовку к программам для посетителей с нарушением зрения.

Каким образом тифлокомментарии делают музей более доступным?

Тифлокомментарии создаются специально для посетителей с нарушениями зрения. Незрячие люди обладают разным опытом тактильного восприятия копий музейных экспонатов, и в целом осязательное восприятие индивидуально. Поэтому создание словесных описаний тактильных моделей и интерьеров играет значительную роль в проектах, направленных на повышение доступности музеев. Они позволяют незрячим и слабовидящим людям составить наиболее полное и точное представление о коллекции и пространстве музея.

Мы подробно описываем интерьеры личных покоев Екатерины II: потолки, стены, мебель, портьеры, окна — всё это формирует образ помещения и его атмосферу. Без таких деталей посещение Зубовского флигеля для незрячего человека было бы значительно ограничено.

Что, на ваш взгляд, стало самым ценным результатом лаборатории — тексты, командная работа или ещё один шаг к изменению подхода к музейной инклюзии?

Ответ зависит от точки зрения. Очевидным результатом лаборатории стали тексты — полноценные тифлокомментарии, которые делают экспонаты доступными для посетителей с нарушениями зрения.

В более широком смысле успех лаборатории — это небольшой, но уверенный шаг к развитию инклюзивной культуры общества в целом. Вовлечение студентов в такие проекты повышает осведомлённость будущих специалистов в вопросах инклюзии и привлекает внимание к вопросам доступности.

Привлечение молодёжи в музей также даёт ценный эффект: свежие идеи и подходы помогают развивать пространство и совершенствовать музейные практики.

А какие методы и форматы были основой обучения участников лаборатории?

Основной идеей стал принцип наставничества. Занятия вели эксперты, которые работают в сфере инклюзии и занимаются созданием тифлокомментариев. Благодаря общению с ними специалисты могли перенять уникальный практический опыт.

Студенты предлагали какие-то неожиданные идеи? 

Формат тифлокомментариев задаёт довольно жёсткие рамки, поэтому каких-то экстраординарных идей здесь быть не может. В такой работе много ограничений – мы не вправе писать, что мы чувствуем и что нам кажется. Тифлокомментарий – это всегда конкретное описание того, что можно увидеть. 

Однако студенты озвучили введение в аудиогид. Благодаря этому посетители музея получили опосредованный, но всё-таки опыт живого общения с теми, кто помогал создавать тифлокомментарии.

Что было самым трудным в работе над аудиогидом?

Основная сложность — строго соблюдать рамки формата и описывать только то, что присутствует объективно. На практике это оказывается весьма трудной задачей, поскольку мы постоянно что-то домысливаем. Важно постоянно себя контролировать и отслеживать: «Здесь я додумал, дал свою оценку». Мы не можем позволить себе суждений, например, назвать колонну красивой. 

Требование максимальной объективности — вот что делает эту работу особенно сложной. Бывает очень нелегко полностью отключить личное восприятие.

Перейдём тогда непосредственно к аудиогиду. Получали ли вы о нём какие-либо отзывы и на что посетители обращали внимание в первую очередь?

Когда мы собирали отклики, они в целом были положительными. Важно отметить, что созданный нами формат — это тифлокомментарии, а не обычная аудиоэкскурсия. Поэтому у некоторых незрячих посетителей возникало недопонимание. Но наш текст описывает только внешний вид интерьеров, без дополнительных сюжетных или исторических деталей.

Насколько важно было учесть разнообразие аудитории, для которой создавался аудиогид, то есть возраст или опыт посетителей?

Это хороший вопрос. Действительно, когда команда выпускает продукт, она думает: «Кто наш клиент?» Создавая же программы для незрячих и слабовидящих, мы оказываемся в сложной ситуации, потому что наши посетители – совершенно не похожие друг на друга люди. У них разный возраст, образование, интересы. Единственное, что их объединяет, – желание прийти в музей на нашу программу.

Для кого-то наш аудиогид может показаться слишком быстрым, для других – медленным. Кто-то скажет: «Здесь слишком много информации для меня». Остальные посетители спросят: «Почему так коротко? Я бы хотел ещё».

Мы стараемся, чтобы тем, кто предпочитает более быстрый темп, не было медленно, а тем, кому нужно больше времени, — не было сложно следить за повествованием. Создать аудиогид без постоянного поиска такой золотой середины невозможно, этими поисками мы и были заняты на протяжении лаборатории.

Какие архитектурные и пространственные ограничения приходится учитывать при реализации инклюзивных проектов в исторических зданиях?

Работа с историческим пространством всегда подразумевает большое количество вызовов. Самая большая сложность – вписать в него тактильные копии. Музейное помещение неизбежно накладывает свои ограничения.

В Зубовском флигеле мы пошли по пути, когда тактильные модели будут использоваться по запросу. Анфиладная планировка просто не позволяет разместить их в залах на постоянной основе. Экскурсионные группы идут постоянным потоком, строго в одном направлении, в очень быстром темпе. Размещение тактильных моделей непосредственно в залах мешало бы передвижению всех посетителей, создавая давку и неудобства. 

Во время специальных экскурсий тактильные модели доставляют в зал, и незрячие могут изучать их столько, сколько нужно, не чувствуя спешки. Кроме того, посещение флигеля возможно только в составе экскурсионной группы, поэтому вопрос доступности этого пространства для индивидуальных посетителей с нарушением зрения снимается сам собой.

Решение не размещать тактильные модели на постоянной основе в залах Зубовского флигеля продиктовано заботой обо всех категориях посетителей и спецификой этого памятника архитектуры.

На самом деле, у каждого музея есть свои специфические препятствия, для которых нужно искать пути решения.

Что, на ваш взгляд, важно учитывать каждому музею, который стремится стать доступным и открытым для всех групп посетителей?

То, что нужно учитывать, прописано в законодательных актах. Но мне кажется, чтобы музей был по-настоящему инклюзивным, необходимо развивать культуру работы с посетителями, основанную на принципах гостеприимства. Это значит быть дружелюбными и открытыми к каждому посетителю, радоваться его приходу.

«Хорошо работать в музее, когда в нём много посетителей, и все приходят с радостью, а уходят с желанием вернуться», — такая установка должна стать основой инклюзивности музея. И я говорю не только про архитектурную доступность. Это, скорее, про то, как мы относимся к гостям, как встречаем их. 

Вы говорите о гостеприимстве как об основе. Можно ли считать это главным условием для инклюзивного музея или есть и другие важные моменты?

Культура гостеприимства требует постоянного развития. В любой организации иногда происходят сбои, особенно в зонах, где сотрудники активно взаимодействуют с посетителями.

Самый важный вектор развития инклюзивной среды сейчас – воспитание культуры гостеприимства среди сотрудников, работающих с посетителями, и совершенствование инклюзивной культуры музея в целом. Инклюзивность должна восприниматься как естественный стандарт работы. Например, создавая выставку, нужно постараться подумать обо всех посетителях.

Может ли опыт лаборатории по созданию инклюзивного аудиогида в Зубовском флигеле стать примером для других музеев России или за рубежом?

Я думаю, что лаборатории с привлечением молодёжи – формат, который достоин того, чтобы его тиражировали на других площадках. То, как показали себя студенты, какой в итоге получился продукт, – это действительно здорово. Подобные проекты приносят значительную пользу всем — как их непосредственным участникам, так и целевой аудитории.

Вероника Селезнева