«Медиатор – это профессия, в которой нужно совершенствоваться на протяжении всей жизни»

В марте 2024 года проект ПАО «Газпром» «Друзья Петербурга» совместно с Государственным музеем городской скульптуры запустили курс обучения арт-медиации. Участники проекта знакомились с историей скульптуры, посещали теоретические и практические занятия и составляли авторские музейные маршруты.

Продемонстрировать полученные знания волонтёры-медиаторы смогли во время фестиваля «Ночь музеев». Они провели арт-медиации для посетителей четырёх площадок: Мастерской Аникушина, Некрополя мастеров искусств, Нарвских Триумфальных ворот и Нового выставочного зала. 

Почему медиация похожа на семинар в университете, что делать, если не знаешь ответа на вопрос посетителя музея, зачем медиатору смотреть мемы и при чём тут Сократ? Об этом и многом другом редакции «Друзей Петербурга» рассказала Наталья Агапова – куратор курса и независимый медиатор.

«Знать всё ты не обязан. Но понимать общий культурный контекст нужно»

В курсе по медиациям приняли участие около пятидесяти человек. Много ли между ними было общего?

И по возрасту, и по взглядам, и по роду занятий к нам пришли абсолютно разные люди: студенты творческих и технических вузов, музейные гиды, экскурсоводы, просто петербуржцы, испытывающие потребность в искусстве.

Были даже такие забавные ситуации, когда кто-то записывался на курс, смотрел дома онлайн–лекцию, а потом приводил на следующее занятие свою маму.

Но многие смогли найти точки соприкосновения и подружиться, что стало ещё одним приятным бонусом к курсу.

А в каком формате проходили занятия? 

Поначалу группа тех, кто подал заявку на участие, была довольно большой. И собрать всех в одно время и в одном месте не представлялось возможным. Поэтому мы проводили обучение в гибридном формате – и онлайн, и офлайн. Теорию разбирали дистанционно, а для исследования музейных коллекций и составления плана медиаций встречались уже лично, на площадках Музея городской скульптуры. 

Всего их было четыре – Некрополь мастеров искусств, Новый выставочный зал, Мастерская Аникушина и Нарвские Триумфальные ворота.

Но они и сами проделали большую работу: искали материалы, собирали из разрозненных кусочков текст и потом представляли его на защите. А мы уже решали, кто готов свободно выражать свои идеи и работать с посетителями музея, а кто нет. До финала дошла, наверное, только пятая часть от тех, кто начинал обучение. Это люди, которые смогли справиться со всеми испытаниями и отборами.

Что участникам курса, на ваш взгляд, показалось самым сложным? Запоминать большие объёмы информации или воспроизводить их на практике?

Мне кажется, практика всегда тяжелее, чем теория. Нам всё кажется лёгким, пока мы не начнём это делать. И здесь я, конечно, очень переживала за ошибки, которые могут испортить медиацию. 

Самая распространённая – зазубривание сценария сеанса арт-медиации. 

Мы как раз и столкнулись с тем, что большинство волонтёров боялись говорить своими словами и пытались воспроизвести какой-то «костыль» готового текста. Научиться рассказывать о скульптуре открыто и свободно, задавая вопросы и получая ответы, действительно непросто.

Теоретическая часть тоже, конечно, была сложной. Помимо теории о самом формате арт-медиации, слушателям курса нужно было изучить всю информацию о трёх проектах, в рамках которых эти мероприятия проходили – «Друзьях Петербурга», Государственном музее городской скульптуры, ну и, соответственно, фестивале «Ночь музеев». 

У нас также были отдельные занятия по истории скульптуры, и участникам курса приходилось много учить и запоминать. Ведь никогда не знаешь, какой вопрос может возникнуть у посетителя. К примеру, если вы ведёте арт-медиацию о работах скульптора Аникушина, это не значит, что зритель не может спросить о «Медном всаднике». Знать всё ты, естественно, не обязан. Но понимать общий культурный контекст нужно. 

Смогли ли участники курса за три месяца научиться профессии медиации? И как вы думаете, сколько нужно времени, чтобы освоить этот формат полностью? 

Сократ говорил: «Я знаю, что ничего не знаю». То есть чем больше ты понимаешь и изучаешь, тем меньше тебе этих знаний хватает. 

На медиацию приходят люди, которые вчера посмотрели какой-то новый фильм, побывали на концерте или на матче, а сегодня почитали новости и посмеялись над популярным мемом. И медиатору было бы неплохо знать, как прошёл этот футбольный матч, где был концерт и в чём смысл какого-то мема. Так он сможет поддержать беседу. Охватить всё нереально. Поэтому медиатор – это профессия, в которой можно совершенствоваться на протяжении всей жизни.

Вы очень правильное слово сказали – «научиться». Если человек мотивирован и максимально включён в то, чем он занимается, то за три месяца он вполне может научиться понимать принцип арт-медиаций. 

Заставить кого-то учиться насильно нельзя, а помочь найти ключ, подход к изучению этого формата, безусловно, можно. С моей точки зрения, и у нас, и участников курса это получилось. На «Ночи музеев» они продемонстрировали полученный опыт и провели неплохие, как мне кажется, медиации.

«Мне кажется, медиацию можно применить ко всему»

Какую арт-медиацию можно назвать хорошей?

Если посетители вовлечены и постоянно находятся в тонусе – то это определённо хорошая медиация. Вообще такой формат можно сравнить с системой образования – если на лекции в вузе может быть немного скучно, потому что там вы только слушаете, то на семинаре, как и на медиации, нужно всё время быть готовым отвечать.

Или, к примеру, представим, что я провожу вам медиацию и рассказываю о какой-то конкретной выставке, ставшей поворотной точкой в истории изобразительного искусства. Вы это, конечно, послушаете, но завтра уже забудете.

И тогда арт-медиация почти наверняка удастся.

А вот в каком виде искусства, на ваш взгляд, медиацию проводить сложнее всего?

Мне кажется, медиацию можно применить ко всему. Для этого формата прекрасно подходит современное искусство, потому что в нём много непонятного, и людям интересно об этом говорить. 

Работы классиков тоже можно обсуждать на медиации – там кажется всё привычным, а начни копать – и не разберёшь, кто все эти люди и что значат образы на картинах. 

У меня даже есть опыт составления медиации по иконам. Это и сложно, и интересно одновременно. Прошлое — хороший простор для диалога, в нём нам многое неизвестно и любопытно. 

Что делать, если медиатор не знает ответа на вопрос посетителя?

Ну, конечно, мы готовимся к тому, чтобы иметь запас ответов на любые вопросы. Но такое действительно случается – что-то забылось, вылетело из головы. Когда проводишь медиацию, можно банально отвлечься или растеряться. В такой ситуации главное – не стесняться и не бояться признаться слушателям в незнании. 

Всегда можно поискать информацию в интернете или обратиться к другим посетителям. А если это какой-то сложный вопрос, связанный с архивами или закрытыми документами, можно даже предложить гостю оставить свои контакты и потом, найдя ответ, связаться с ним. 

А как медиатору быть в обратной ситуации, когда никто не задаёт вопросов и все молчат?

Во-первых, нужно заранее подстелить соломку. Рассказать посетителям, что их ждёт, познакомиться. Тогда люди уже будут достаточны открыты.

Во-вторых, группу нужно прогревать какими-то простыми вопросами. Не спрашивать сразу о личных переживаниях, потому что это уже довольно глубокий уровень погружения в медиацию. 

Задайте вопрос, посмотрите на группу, поймайте визуальный контакт. Может, стоит подождать несколько секунд и переформулировать вопрос. Зачастую такой шаг помогает. Люди раскрываются и начинают отвечать.

«Мы во всём хотим индивидуального подхода»

Арт-медиации становятся очень популярными среди посетителей культурных пространств. С чем это связано? 

Мне кажется, популярность арт-медиаций – это свидетельство времени. Сейчас очень много персонализированных вещей и явлений. Мы во всём хотим индивидуального подхода – от образовательного маршрута до программы питания. Нам хочется чего-то интересного, креативного, необычного. И медиация всё это даёт. Поэтому на неё очень высокий спрос.

В таком случае не вытеснит ли медиация привычную для нас экскурсию?

Да нет, не думаю. Это всё-таки два разных формата. Не все посетители готовы принимать в сеансе активное участие. Кто-то специально приходит на экскурсию, чтобы тихонько послушать. А кому-то наоборот нравится постоянное взаимодействие во время медиации. 

Если рассуждать с позиции экскурсоводов, то далеко не всем из них удобны арт-медиации. И далеко не все медиаторы любят проводить экскурсии. Каждый выбирает то, что ему по душе. И вряд ли одно заменит другое. 

После обучения арт-медиациям от «Друзей Петербурга» и Музея городской скульптуры некоторые участники поделились, что они хотели бы как можно глубже погрузиться в профессию медиатора. По-моему, это явный признак успешности курса.

Проект действительно получился сложносочинённым и невероятно интересным. Мы не только обучили волонтёров-медиаторов всему тому, что знаем сами, но и дали им возможность практиковаться. А это на самом деле очень трудно организовать. Нужно было составлять расписание, приглашать людей и придумывать план «Б» на случай, если что-то сорвётся. Здесь отдельное спасибо всем координаторам и менеджерам. 

Такую программу обучения перед осенним фестивалем «Друзей Петербурга» мы проводим уже не первый год и вот сейчас, перед «Ночью музеев», тоже сделали. Интерес к арт-медиациям растёт. Поэтому, я надеюсь, традиция таких просветительских проектов будет продолжаться.

Беседовала Светлана Ягодзинская