Достояние республики: почему янтарь — дороже золота
Мода на солнечный камень была всегда — можно сказать, что она вечная, считает реставратор Борис Игдалов.
Материал подготовлен в рамках партнёрства с ГМЗ «Царское Село»
В конце мая 2023 года исполнится двадцать лет с того дня, когда восстановленная Янтарная комната заняла своё место в Екатерининском дворце музея-заповедника «Царское Село». Главные герои этого юбилея — мастера Царскосельской янтарной мастерской.
За четыре десятилетия она превратилась в довольно большую организацию, в которой работают более двухсот высококлассных специалистов. Они восстанавливают, поддерживают и ухаживают не только за панелями и мозаиками Янтарной комнаты — работы хватает и в Агатовых комнатах, и в Лионском зале, и в личных покоях Екатерины II.
Чем живёт Царскосельская янтарная мастерская, где добывают янтарь, сколько его потребовалось для создания Янтарной комнаты и жив ли её оригинал, проекту «Друзья Петербурга» рассказал директор Царскосельской мастерской Борис Павлович Игдалов.
Утраченный шедевр
— Борис Павлович, сотрудники Царского Села не теряют надежды найти оригинал Янтарной комнаты. А вы как считаете, произведение, которое было создано триста лет назад, могло сохраниться до наших дней? Ведь янтарь довольно хрупкий камень…
— Чисто теоретически такое возможно. Всё зависит от того, каковы условия её содержания. В Царском Селе мы сегодня успешно храним янтарные вещи восемнадцатого века. Музей располагает большой коллекцией резного янтаря. Все предметы проходят обслуживание в нашей мастерской. Мы даже возим их на выставки. Так что чисто теоретически Янтарная комната тоже может где-то существовать...
— Как известно, в 1940-е годы этот шедевр, которому на тот момент было более 200 лет, находился не в самом лучшем состоянии. Почему так получилось?
— Да, перед Великой Отечественной войной — в 1941 году — Янтарная комната требовала реставрации. Даже был проект, но помешала война. Причина печальной ситуации с Янтарной комнатой в том, что до того, как она стала частью музея, её несколько раз подновляли.
Как это происходило? Мастера брали натуральную олифу и красили ею янтарные панели. Олифа — это по сути масло. Если поначалу, благодаря такой обработке, янтарь сияет, то впоследствии он впитывает масло. Из-за этого на камне появляются кракелюры (мелкие трещинки), он темнеет, как, впрочем, и сама олифа. Таким образом элементы гравировки, присутствующие на янтарных панелях, едва просматривались, констатировали хранители того времени.
Подновление олифой проделывали неоднократно. Насколько сильно это отразилось на оригинальных панелях Янтарной комнаты, я лично сказать не могу, потому что просто не видел её. Но когда пришли немцы, они застали шедевр в предреставрационном состоянии. Сотрудницы музея, которым, я считаю, нужно поставить памятник, тщательно законсервировали Янтарную комнату. Они закрыли янтарные панели тканями, какими-то одеялами, всеми подручными средствами, которые у них были.
Надо принимать во внимание, что была война, бомбёжки, дворец сотрясался, и всё могло быть уничтожено. Демонтировать янтарные панели музейные специалисты просто физически не могли — и в силу состояния шедевра, и из-за элементарного отсутствия работников.
Ведь мужчин в музее не было — все ушли на фронт. Остались только женщины — полуголодные и слабые. Они сделали всё, что могли. Какие-то вещи, которые можно было вывезти, эвакуировали, что-то спрятали в подвалах Исаакиевского собора, что-то в схронах на территории парков. Но янтарные панели, к сожалению, остались в Екатерининском дворце.
— Тем не менее захватчикам удалось вывезти Янтарную комнату…
— Немцы вошли в Царское Село, демонтировали все защитные слои, сняли со стен янтарные панели и вывезли их на пяти вагонах в
Что там было сделано, нам неведомо, но комната была выставлена в Большом Королевском замке Кёнигсберга. Это подтверждается фотографиями тех времён в журнале «Пантеон» за 1942 год. Дальше, как вы знаете, следы Янтарной комнаты теряются.
Дороже золота
— Борис Павлович, некоторые издания утверждают, что на воссоздание Янтарной комнаты пошло примерно шесть тонн янтаря, большая часть которого — 80% — была утилизирована в виде отходов. Это действительно так?
— Полезный выход после обработки природного янтаря составляет всего 13-15%. Дело в том, что камни поступают неровными — они неидеальны и даже неоднородны по фактуре и цвету.
Сначала их нарезают на пластины, затем полируют, и при этом образуются так называемые безвозвратные отходы. Грубо говоря, это пыль, которая вместе с водой уходит в канализацию. Потом каждая пластинка обрезается так, чтобы на ней не было изъянов — глубоких царапин, полостей, которые, как правило, бывают в природном камне. К тому же пластинка подгоняется под общий рисунок.
Поэтому в отходы уходит очень много — это неизбежно.
— А где чаще всего добывают янтарь?
— Это органическое соединение — окаменелая смола — вообще много где добывается... Янтарь различается в зависимости от тех деревьев, которые произрастали на том или ином континенте миллионы лет назад.
Например, вы знаете, что есть крупное месторождение в Северном Ледовитом океане? Подо льдом наши геологи разведали залежи этого камня, но пока неизвестно, насколько древний там янтарь. Наиболее подходящий для обработки, как известно, в Калининградской области — ему 50 млн лет.
У меня в руках вообще было много образцов янтаря, в том числе — из Японии, из Доминиканской Республики, из Мексики и даже с Украины, где тоже есть месторождение янтаря…
Очень интересный камень из Доминиканы — там его добывают в шахтах. Этот янтарь светится голубым светом в ультрафиолетовых лучах. Очень красивый и дорогой камень — приблизительно 15-20 евро за грамм.
— Польская пресса пишет, что янтарь стал дороже золота. Это правда?
— Ну это отчасти справедливо. Например, крупные камни — весом более килограмма — это вообще «достояние республики», то есть — уникальные образцы, которые фактически не имеют цены. Они сразу поступают в
— Борис Павлович, как отличить непрофессионалу натуральный янтарь от подделки?
— Самый действенный простой способ — нагреть на огне иголку и где-нибудь в укромном месте вашего украшения ткнуть ею. Если запахло древесной смолой, то это натуральный камень. Прессованный янтарь может не дать такого эффекта. Но если его сделали качественно, то будет древесный запах.
— У натурального янтаря есть какие-то лечебные свойства? Некоторые люди считают, что необработанный камень помогает от определённых болезней.
— На мой взгляд, природный янтарь просто даёт правильный вкус жизни. Лучше пусть это будет очень небольшой предмет, тонкая нитка бус, но настоящий янтарь, а не пластмассовый. Мода на янтарь была всегда — можно сказать, что она вечная.
Лучшие в мире
— Можно сказать, что наша реставрационная школа, сформировавшаяся в том числе благодаря воссозданию Янтарной комнаты, лучшая в мире?
— Ну конечно. Хотя янтарём занимаются специалисты и в других странах. Но это всё очень разрозненные мастерские, чаще всего небольшие компании, специализирующиеся на украшениях. Потому что это расхожий промысел, который приносит деньги.
Очень хорошие художники есть в Польше — на мой взгляд, новаторы. У нас есть опыт сотрудничества, довольно часто пересекаемся на выставках, хотя, разумеется, несколько разными вещами занимаемся.
Очень много работают с янтарем в Прибалтике. Сейчас у них ситуация с материалом стала хуже, поскольку янтарь-то калининградский, а связи с Россией практически прерваны… Хорошо работают с янтарём в Японии, но там есть свой камень.
— Борис Павлович, а современный реставратор янтаря применяет какие-то инновационные технологии или с восемнадцатого века ничего не изменилось?
— В наши дни к тем методам, которые использовали мастера-камнерезы три столетия назад, ничего не добавилось. Ну, разве что пилки стали электрическими и с алмазным напылением. Старые мастера пилили специальными струнами — процесс тот же, но очень длительный.
Метод защиты янтаря — тоже вполне традиционный: воск, растворенный в скипидаре, которым с помощью шерстяной тряпочки специалисты царскосельской мастерской протирают янтарные поверхности.
Это мы делаем регулярно — каждую неделю, по вторникам. Наш сотрудник приходит в Янтарную комнату и ухаживает за интерьером.
— Чем сейчас занимается Царскосельская янтарная мастерская?
— Наша жизнь продолжается. В течение прошедших двадцати лет мастерская развивалась и выросла в серьезную компанию — у нас работают более двухсот специалистов.
Наши мастера приложили руку к реставрации двадцати одного интерьера музея-заповедника «Царское Село». У нас несколько производственных площадок.
Вообще, деятельность мастерской не ограничивается только янтарем: мы делали Агатовые комнаты, где работали с яшмой. Те же специалисты восстанавливали Лионский зал, украшенный лазуритом. А сейчас мы завершаем работу над личными покоями Екатерины II.
Очень часто принимаем участие в международных выставках. И это не обязательно коммерческие проекты — зачастую мы становимся частью фестивалей и экспозиций, представляющих Петербург или Россию. В Нью-Йорке мы работали в составе международного проекта, посвященного янтарю в природе. Экспозиция располагалась в знаменитом Музее естественной истории.
Успех был сумасшедший: в музей пришли тысячи посетителей, стояли очереди на вход — это что-то небывалое. Считаю, что наша экспозиция была самая красивая, потому что мы туда привезли элементы декора Янтарной комнаты.
Мы надеемся, что в России когда-нибудь будет создан музей, посвящённый янтарю и созданию шедевров из него, включая уникальный интерьер Янтарной комнаты. Мечтаем, что он будет расположен здесь — в Царском Селе.
— Много молодых специалистов приходит в мастерскую?
— К сожалению, мало. Наша профессия — необычная, требующая всеобъемлющего внимания, я бы даже сказал, самоотречения. Если человек хочет здесь работать, любит это дело, ему нравится им заниматься, у него получается, то он будет и дальше сотрудником царскосельской мастерской.
Но если он приходит получать зарплату два раза в месяц, тогда ему всё равно, что делать. Из него вряд ли получится настоящий мастер.
К счастью, по-хорошему сумасшедших людей на свете немало, особенно — в нашей стране. Это мечтатели, романтики, которые отдают свою жизнь благородному делу сохранения шедевров.
— Как вы оцениваете VR-копию Янтарной комнаты, созданной музеем в сотрудничестве с ПАО «Газпром»?
— Да, я знаком с этим проектом — уникальный интерьер воссоздан в 3D-формате. Думаю, что людям старой формации такие технологии не очень близки, поскольку они из другого мира. А вот молодёжь оценила виртуальную Янтарную комнату по достоинству — молодым посетителям наших экспозиций это очень нравится. Они буквально до потолка подпрыгивают от радости.
Конечно, такие VR-копии шедевров только способствует развитию интереса к культуре нашей страны. Они открывают широкие возможности для демонстрации музейных экспонатов жителям отдалённых регионов, людям, которые по разным причинам не могут побывать в музее.
Беседовала Юлия Иванова